Над Киевом — зловещий мрак, на лицах земляков — печаль.

Глумится над Софией враг, трясет трезубом невзначай.

Не станет слушать он мольбы ни малыша, ни старика —

Уже припасены столбы — у палача тверда рука.

Крещатик, распластавшись, сник, пугливо ежится толпа.

О, будь же проклят этот миг: по Киеву идет УПА!

Простите нас, Богдан и Щорс, Ватутин, преданный, прости!

Нам отстоять не удалось всё, что сумели вы спасти.

О, этот черный батальон! Увит калиной Бабий Яр.

Из-под земли несется стон: в котле кровавом млад и стар.

А по асфальту — шарк! — шаги, бредут вояки, не спеша.

Сполна оплачены долги, но почему скулит душа?

Не всем, видать, дано забыть в колодцах трупы, смрад печей.

Иным бы впору волком выть, но пьют дурман чужих речей.

А на Майдане вновь гульба, а скрипка плачет вновь навзрыд.

О земляки, нам всем «ганьба», коль этот шабаш не обрыд.

Поверженная площадь ждет, на Арку Дружбы заглядясь.

Стряхни неправду, мой народ! Благослови, Владимир-князь!

Пред Украиной ниц паду, к России взоры обращу,

О, Киев мой, твою беду я «беловежцам» не прощу!

Юлия Журба,

г. Киев